Имя рек. 40 причин поспорить о главном. Страница 1

Захар Прилепин

Имя рек. Сорок причин поспорить о главном

Неслучайная история России

Нужно зафиксировать точку, где стоим.

Наследницей чего является Россия?

Никому, кроме одичавших без призора, не нужно доказывать, что Россия – прямая наследница Руси языческой, Древней Руси православной, Московского царства, Российской империи, Советского Союза.

Россия наследует Византии – как правопреемница православия.

Москва – Третий Рим, и четвёртому не бывать: это однажды сказали весьма проницательные люди.

Вместе с тем, географически Россия – наследница империи Чингисхана, она вобрала в себя эту империю почти целиком. Большинство народов, составлявших войско Чингисхана и Орду, – Россия приняла и сохранила.

Теперь мы – дружественные племена, у нас великое общее прошлое и заманчивое будущее. Мы не янки среди индейцев: мы, в отличие от янки, принимаем великое наследство чингизидов и благодарим за него.

Бурятия и Татарстан, Якутия, Башкирия, Калмыкия, Чувашия, Хакасия, Крым, и так далее – все те территории, где традиционно проживали – с какого-то времени наряду с русскими и другими народами, – буряты, волжские татары, крымские татары, якуты, башкиры, калмыки, кумыки, ногайцы, хакасы, чуваши, балкарцы (мы ещё не всех перечислили), – составляют порядка 25 % от нынешней России. Надо отдавать себе в этом отчёт. Понимаете, что такое 25 % России? Это едва ли не весь Евросоюз целиком.

Россия – наследница традиции княжеской, традиции монаршей, традиции Советской социалистической, демократической традиции. Все эти вещи уживаются, и всякий здравомыслящий человек найдёт во всём этом смысл, услышит движение истории, осознает масштаб и перспективу.

Россия – не Европа, а сложное евразийское образование, бо́льшая часть которой Европой не может называться географически; десятки народов России никак не могут быть европейцами даже этнически; сложно соотнести с европейцем сибиряка, жителя Камчатки, жителя Алтая, жителя Сахалина, жителя Кабардино- Балкарии. Более того: европеец никогда не будет всех их соотносить с собою.

Вместе с тем, Россия – прямая наследница Старого Света, великой европейской культуры. Классическая музыка и балет, изобразительное искусство и литература, а даже с какого-то момента и воинское дело, – почти всё это нами было принято из Европы, и нашими стараниями культурные достижения Европы были многократно приумножены.

Мы оказали на Европу влияние во многом не меньшее, чем она на нас. В каком-то смысле мы – хранители европейских традиций, иные из которых современная Европа стремительно теряет.

То, что сегодня Европа пытается примерить на себя сияющие одежды этнической толерантности и веротерпимости, – нам не в новинку: мы всегда тут так жили, иным народам свой опыт в качестве образцового не предлагали и на тесноту не жаловались.

Если доверить преподавание истории сторонникам монархии, они неизбежно будут исключать Советский период, или преподносить это время в сугубо негативном контексте. Но очевидно, что никогда Россия не занимала такого важного и определяющего положения в мире, как в советские времена.

Советские историки преподносили всю историю, как неизбежный путь к свершению социалистической революции, и откровенно вульгаризировали многие исторические процессы.

Русские националисты разумно радеют о русском человеке, но часто не берут во внимание интересы десятков народов России. Для многих русских националистов предпочтительно делать вид, что этих народов со всей их разнообразной историей нет вообще; или не должно быть.

Впрочем, националистам других народов России свойственны те же грехи и огрехи: они нередко начинают воспринимать своё прошлое как историю борьбы с Россией, уделяя всё меньшее внимание нашему великому и многовековому общегосударственному сотворчеству и придавая всё большее значение конфликтам – причём конфликтам зачастую откровенно маргинального толка. Эти чудаки воруют великую историю собственного народа.

Либералы изучают Россию какими-то странными скачками: отдельные демократические традиции Древней Руси (историю которой, впрочем, либералы готовы отдать Украине или Белоруссии, лишь бы не доставалась нам), Новгородское вече, а оттуда куда-нибудь к Борису Годунову, или сразу к Петру Великому – принимая его весьма выборочно, а дальше к Екатерине Великой, а следом к Александру III, или Николаю II – опять же, весьма осторожно, и, наконец, к февральской революции. Дальше у них следует «чёрная яма», а за ней – весьма короткий период правления Горбачёва (к нему, впрочем, даже у либералов есть вопросы) и время Бориса Ельцина. Не история, а «выбранные места». «Вишенку я съем, коржик не буду, безе раскрошу ложкой».

Но Россия – это всё, что мы есть. Это огромное богатство; давайте не будем его разбазаривать в угоду чьим-то предпочтениям.

У меня тоже есть предпочтения, но я о них сегодня смолчу.

Мы – радетели своей страны, ищущие смысл в её победах и поражениях, пытающиеся понять и выучить все эти уроки; это нормально.

Конечно же, «демократические принципы управления государством» и прочая «децентрализация» не могут служить оправданием княжеским усобицам, поражению на Калке и последующим многовековым поражениям. Но и многовековые поражения не могут отменить наших разнообразных, далеко не всегда деструктивных отношений с Ордой.

Борьба с боярской коррупцией не может служить оправданием опричнины.

Осмысленность никонианской реформы не оправдывает преследование старообрядцев.

Великие преобразования Петра не есть оп- равдание великих зверств и дуростей Петра.

Гибель всей семьи последнего российского монарха не должна служить оправданием Кровавому воскресению и позору русско-японской войны.

«Белый террор» – не оправдывает «красный террор». Впрочем, как и доказательства «красного террора» не могут отрицать сам факт «белого террора».

Необходимость коллективизации – не оправдывает зверское раскулачивание, а внутрипартийные конфликты – кошмар 1937-го и 1938-го.

Инерционные и геронтологические процессы времён позднего Союза – не оправдывают его рукотворный распад, некорректную приватизацию, расстрел Парламента и очередную «семибанкирщину».

Однако определённую историческую логику во всей этой истории необходимо увидеть.

Опричнина была не случайно, был не случаен Никон – и его ссылка тоже не была случайной, не был случаен Пётр – и эпоха дворцовых переворотов, наступившая после него, не была случайной, экспансия на Кавказ и в Азию не были случайными – и героическое сопротивление Кавказа и Азии случайным не было, не был случаен февраль 17-го, октябрь 17-го. И август 91-го, увы, случаен не был.

Не была случайной потеря Крыма – и возврат его имеет очевидный смысл, не ясный только фарисеям и слепцам.

Не оправдывая всё безоглядно, мы ищем в себе силы понять и принять всё, исправляя то, что в силах исправить.

Ни слово «царский», ни слово «советский», ни слово «демократический» для истинно русского человека не может быть ругательным.

История – как вода: она пробивается сквозь толщу времён.

Кто вправе осудить реку?

Нас вынесли сюда эти волны.

Быть может, кто-то хотел приплыть в другое место – что ж, извините. Вашей мышечной силы не хватило, чтобы противостоять. Попробуйте не захлебнуться, когда всех нас повлечёт дальше.

Помните: многие и многие государства погибли по пути – а мы есть. Сотни народов рассеяны, тысячи языков исчезли, но мы на месте. Эту удачу надо ценить.

Александр Сергеевич Пушкин написал «Капитанскую дочку», где смог разглядеть правду Гринёва и правду Пугачёва. Се – зарок.

Сергей Александрович Есенин написал «Анну Снегину», где смог разглядеть правду помещицы Снегиной, русского большевика, русского мужика.

Александр Александрович Блок написал «Скифов» – которые вмещают в себя если не всё, то очень и очень многое: азиатские волны, кавказские волны, славянские рубежи, новые приливы и отливы.